У мысли Сатпаева был космический полет, он навсегда вошел в плеяду тех, кто значимо продвинул к прогрессу и прославил родную республику. Ставший при жизни кумиром для миллионов, он и сейчас служит нам, ведь «огонь Прометея», переданный титаном отечественной науки, пылает в сердцах пытливых ученых.
Он мощный пример того, как неуклонно достигать поставленных целей и с запредельной отдачей трудиться на благо народа.
Возвысил степь, постигнув недра
Деятельность Каныша Сатпаева – блестящий образец выдающейся роли ученого в истории. Он не только сделал «почти прозрачными» богатейшие недра Казахстана, но и внес мощный вклад в индустриальное становление страны. Перефразируя крылатое выражение Олжаса Сулейменова, можно сказать, что он возвысил степь, постигнув недра.
Поэт и государственный деятель Какимбек Салыков написал о встрече с Сатпаевым: «Когда я его впервые близко увидел в зале Дворца металлургов Жезказгана, он сидел в президиуме, как огромный орел среди степных птиц… Его улыбка излучала особую божественную, неземную теплоту, и казалось, что он своим большим притягательным сердцем установил живые связи в один миг со всеми и с каждым в отдельности».
Всегда нацеленный на результат, он умел «зажигать» людей. Обладал даром убеждения, не пасуя перед инстанциями, включая руководство СССР. Сатпаев обращался и к первому секретарю ЦК Компартии Казахстана Ж. Шаяхметову, и к союзным руководителям – Г. Орджоникидзе, М. Суслову и А. Косыгину, как правило, получая поддержку. Когда же аргументы не воспринимались, «он мог резко выступить в любых кабинетах, включая и самые высокие, чему я был свидетелем в Кремле» (академик Б. Патон).
Такой масштабной личности оказалась по плечу грандиозная миссия Преобразователя. На этом пути многое было сделано впервые – в республике, стране и мире.
Каныш Имантаевич Сатпаев – первый профессиональный геолог-казах, открывший огромные запасы меди Жезказгана, марганец Жезды и другие месторождения, организатор и первый президент Академии наук Казахстана, первый лауреат Госпремии СССР и Ленинской премии, первый академик Академии наук СССР из республик советского Востока. Его 100-летие отмечалось под эгидой ЮНЕСКО.
При этом К. И. Сатпаев был не только ученым, но и настоящим инженером (получил образование горного инженера), пронесшим через всю жизнь стремление воплощать в практику научные разработки. И не только в геологии. Он создал первый (1 467 страниц в версии латиницы) школьный учебник по алгебре на казахском языке. Приложил максимум усилий для разработки и продвижения канала Иртыш – Караганда, словно предугадывая будущие проблемы.
Написал более 640 научных работ, многие, особенно по природным запасам, имели промышленное значение и сыграли прорывную роль в развитии Казахстана. Сподвижник Сатпаева Ш. Ч. Чокин отмечал, что Каныш Имантаевич был примером того, как надо жить для своего народа.
А ведь Каныш Сатпаев мог пойти по стезе учителя или юриста, поскольку получил педагогическую и правоведческую подготовку в престижной тогда Семипалатинской учительской семинарии (1914–1918). Здесь были видные представители казахской интеллигенции, лидеры алашординского движения – Ахмет Байтурсынулы, Алихан Бокейхан, Миржакып Дулатов, Абикей Сатпаев (профессор, двоюродный брат К. И. Сатпаева). Он был знаком со знаменитым просветителем и поэтом Султанмахмутом Торайгыровым, а ставшие позднее всенародно известными Мухтар Ауэзов, Алькей Маргулан и Жусупбек Аймауытов были его однокашниками.
После семинарии он вернулся в родной аул, где поначалу учительствовал. Но уездные власти обратили внимание на способного молодого учителя и назначили его народным судьей. Как знать, какую бы в итоге он выбрал стезю, но вмешался его величество случай в лице профессора Томского технологического института М. А. Усова, приехавшего на кумысолечение и потрясшего молодого человека рассказами о строении планеты и богатствах подземных кладовых.
В институте была сильная геоинженерная школа. Программы обучения были перенесены академиком В. А. Обручевым из знаменитого Петербургского университета. Знания давались системные в сочетании с практикой и работой в экспедициях.
Как подчеркивает неустанный исследователь наследия, заведующая мемориальным кабинетом ученого в КазНИТУ им. К. И. Сатпаева (Satbayev University) кандидат биологических наук Надежда Васильевна Ниретина, будущие разведчики недр изучали 55 предметов. Системное изучение и пропаганда наследия ученого ведется Международным фондом им. К. И. Сатпаева под руководством сенатора Алтынбека Нухулы.
С такой капитальной подготовкой Каныш Сатпаев вступил в самостоятельную жизнь, готовившую ему фантастическое предназначение.
Индустриальная юрта
Уже в начале карьеры молодой горный инженер проявлял такие ценные качества, как упорство, предприимчивость и изобретательность.
Он взялся за организацию первых стационарных геологоразведочных работ, положив начало планомерному выявлению полезных ископаемых в Улытау-Жезказганском регионе с его суровым климатом. Сатпаев считал важным создание постоянной, а не сезонной, как прежде, геологоразведочной службы. Она, по словам академика Айтмухамеда Абдулина, обеспечила бы новые масштабы, методы, качество разведки и исследования медных руд для их обогащения и металлургического передела. Это был совершенно новый подход.
К концу 1931 года Жезказган, где английские концессионеры в свое время подсчитали всего 60 тыс. тонн металла, по выявленным запасам меди занял первое место в стране, а в 1934-м – и в мире.
Но чего это стоило! Сковывала зашоренность вышестоящего органа – Геолкома, не раз грозившего сворачиванием работ, урезавшего фонды и финансирование. По настоянию Сатпаева в 1934 году в Москве при АН СССР состоялась научная сессия, посвященная производительным силам Большого Жезказгана и Большого Алтая, с участием светил науки: академиков В. А. Обручева, А. Д. Архангельского, А. А. Байкова, И. М. Губкина, Б. Е. Веденеева. Каныш Имантаевич доложил о колоссальных минеральных богатствах Жезказгана. В том же году он добился приема у наркома тяжелой промышленности Г. К. Орджоникидзе и убедил в необходимости принятия конструктивных решений.
А по существу все началось с казахских юрт, согревших в лютые морозы разведчиков земных глубин и бурильное оборудование. При остром дефиците средств и материалов Каныш Имантаевич отказался от громоздких сооружений вокруг станков, требовавших привозного леса и отнимавших при перевозке почти 30% времени для бурения. Он решил перейти на легкие войлочные юрты, которые оказались гораздо теплее и требовали лишь несколько часов на переноску.
Сложнее было с кадровым вопросом. Надо было искать все новых бурильщиков, коллекторов и других рабочих. В этом Сатпаеву помогала человеческая зоркость, персонал он набирал из местного населения. Способную молодежь отправлял на учебу в Ленинград и Москву, расширял и сеть подготовительных курсов при геологоразведке. В каждой бригаде было удвоено число бурильщиков, чтобы бывшие чабаны наглядно, в рабочем процессе учились у мастеров.
Нестабильность финансирования побудила освоить новый, считавшийся тогда «капиталистическим», метод изыскания средств – хоздоговорные отношения с предприятиями. Видя его целеустремленность и поверив в намеченные цели, люди сами не хотели уходить из геологоразведки, невзирая на трудности.
Преодолевая невзгоды, он не падал духом и мечтал о счастливом будущем своего народа. В 1947 году академик в составе делегации СССР посетил Великобританию. Во время встречи с Уинстоном Черчиллем произошел примечательный эпизод. Когда экс-премьер, вскинув голову, спросил: «Так же высоки ростом и другие казахи?» – Каныш Имантаевич дипломатически-элегантно парировал: «Мой народ выше меня». Так мог сказать истинный сын народа.
Так закалялась сталь Победы
Великие умы своими помыслами, бывает, опережают время. Сатпаев, созидая будущее, спешил укрепить мощь страны.
Будучи заместителем председателя президиума Казахского филиала АН СССР, с началом Великой Отечественной войны Каныш Имантаевич перенацелил план научной деятельности на помощь фронту. Разрабатывались и внедрялись предложения по резкому увеличению выплавки свинца, олова, меди, молибдена. Он активно включился в работу Комиссии по мобилизации ресурсов Казахстана, Урала и Сибири на нужды обороны, работавшей в Алма-Ате под руководством президента АН СССР В. Л. Комарова.
В августе 1941 года Советский Союз потерял два крупнейших месторождения марганца – Никопольское и Чиатуринское, была почти остановлена добыча марганцевой руды. Под угрозой оказался выпуск стали для брони танков. Главный вражеский пропагандист Геббельс поспешил заявить: «Отныне советские заводы обречены на марганцевый голод!»
Но не тут-то было! Еще в 1928 году Каныш Сатпаев увидел марганцевые проявления в поселке Жезды, недалеко от Жезказгана. В условиях военного времени ученый предложил смелое и рискованное решение: одновременно с форсированной доразведкой начинать промышленное освоение и строительство рудника. И уже 12 июня 1942 года Жездинский рудник начал давать марганец. А к 1943-му поставлял Магнитогорску 70,9% марганцевых руд.
В том же году в «Казахстанской правде» Сатпаев писал: «Все колоссальные запасы недр Казахстана поставлены сейчас на службу обороны Родины. Казахстан стал ведущей в Союзе республикой по выпуску свинца, молибдена и одной из первых по выплавке меди. Каждые девять из десяти пуль, разящие гитлеровское зверье, отливаются из свинца, добытого в Казахстане. Больше половины танков и самоходных орудий одеты в броню, в которую вплавлен казахстанский молибден.
...Высокосортные марганцевые руды Казахстана заменили собой временно потерянные никопольские. Они обеспечивают сейчас работу уральских металлургических заводов – оплота вооруженной мощи СССР».
И еще факт, отмеченный академиком Л. Я. Яншиным: «Осенью 1941 г. в окрестностях Алма-Аты можно было наблюдать полное солнечное затмение. Поэтому сюда съехались со своим оборудованием астрономы из всех обсерваторий страны. К. И. Сатпаев всем им предложил остаться до конца войны в Алма-Ате и создал для них Астрономический институт. Он охотно приглашал на работу ученых разных специальностей из Киева, Харькова и Ростова, организовывал лаборатории, а впоследствии превращал их в научно-исследовательские институты. По его рекомендации правительство Казахстана разрешило Московскому геологоразведочному институту эвакуироваться в Семипалатинск, Киевскому геологическому управлению – в Актюбинск, а курорт Боровое был предоставлен для эвакуированных из Москвы семей пожилых академиков. Казахстан во время войны охранял цвет науки Советского Союза».
Таким авторитетом и политическим весом обладал Сатпаев в сорок с небольшим лет.
Вклад ученого в победу был достойно отмечен. В 40-е ему присуждена Государственная премия СССР, он был избран членом-корреспондентом АН СССР, награжден вторым орденом Ленина, орденом Отечественной войны II степени и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.».
Металлогений
Дальновидный и прагматичный, он замыслил изменить статус филиала, сделав его самостоятельной академией.
Уже осенью 1945 года принимается постановление СНК СССР «О подготовительных мероприятиях по созданию Академии наук Казахской ССР». Открытие АН Казахстана состоялось 1 июня 1946 года. Ее первым президентом был единодушно избран К. И. Сатпаев, ставший в том же году академиком АН СССР.
В научном центре республики работало уже свыше 1 500 человек, в том числе 78 докторов наук и профессоров, около 200 кандидатов наук, значительно выросло число ученых-казахов. В состав АН КазССР входили 15 НИИ и семь секторов, ставших затем тоже институтами. В развитии АН КазССР большую помощь оказали многие выдающиеся деятели советской науки. И к 1951 году научных учреждений уже насчитывалось 47, в том числе 20 НИИ.
С первых шагов академии Сатпаев стал активно направлять ученых на решение практических проблем, развитие связей науки с производством. Тогда зародилась и мысль о создании координирующего органа, который бы связал фундаментальные исследования с прикладной наукой и практикой. Позже эта идея была заложена в основу создания в 1991 году Инженерной академии Казахстана.
Но растущее влияние Сатпаева кое-кому было не по нраву: над ним и академией стали сгущаться тучи. Комиссии и проверки сменяли одна другую. В 1951 году Сатпаева обвинили в национализме и сокрытии социального происхождения, опеке националистов и симпатиях к Алаш Орде.
Он упорствовал, ученых Х. Д. Джумалиева, Е. Исмаилова, писателя М. О. Ауэзова и композитора А. К. Жубанова, обвиняемых в национализме, уволить категорически отказался. Бюро ЦК КП Казахстана сняло его с поста президента академии.
Руку помощи протянул президент АН СССР А. Н. Несмеянов, предложив возглавить Уральское отделение или стать заместителем председателя геолого-географического отделения АН СССР. Но Каныш Имантаевич ответил, что нужен республике. Ему удалось сохранить пост директора Института геологических наук АН КазССР, отчего геология и экономика только выиграли. Академик сосредоточился на металлогении, родоначальником которой считается по праву, и это направление стало известно под именем казахстанской металлогенической школы.
Был разработан эффективный метод анализа месторождений и создана Комплексная прогнозная металлогеническая карта Центрального Казахстана, за которую в 1958 году он с группой ученых были удостоены Ленинской премии. В 1960-м отмечалось, что в Центральном Казахстане было открыто 358 новых месторождений и рудопроявлений черных, цветных и редких металлов, и 333 из них (93%) на площадях, выделенных на карте особо перспективными.
Опала продлилась до 1955 года, когда Сатпаева выслушал руководивший республикой П. К. Пономаренко. Прозвучали здравые предложения по развитию научно-производственного потенциала Казахстана. Вскоре ученый был восстановлен в прежней должности и до конца своих дней руководил академией.
Школа Сатпаева – это большая группа крупных ученых в разных отраслях знаний. Это М. О. Ауэзов, Х. А. Барлыбаев, А. Б. Бектуров, М. И. Горяев, А. К. Жубанов, А. Х. Маргулан, Н. Г. Кассин, Р. А. Борукаев, Е. А. Букетов, Ш. Ч. Чокин, Г. Ц. Медоев, Н. В. Павлов, М. П. Русаков, Ф. Г. Фесенков...
В 1997 году Академия наук утратила свое былое значение, став общественной организацией с нестабильным финансированием, прекратился приток молодых ученых.
Ситуация кардинально изменилась с подписанием 27 марта 2023 года Президентом страны Касым-Жомартом Токаевым указа, определившего переименование академии в НАО «Национальная академия наук Республики Казахстан при Президенте Республики Казахстан». Важнейшее научное учреждение вернулось под патронат государства.
Имя же Сатпаева вписано в историю. Многие свершения связаны с ним: развитие сырьевой базы черной и цветной металлургии, освоение железных руд Торгая и Костанайщины, создание Жезказганского горно-металлургического и Карагандинского металлургического комбинатов. Город Сатпаев, поселок в Баянаульском районе, улицы, музеи, научные учреждения и школы, именной астероид, минерал, ледник…
Это имя теперь слито воедино с Днем науки, что справедливо: ведь Сатпаев – воплощение возможностей интеллекта в служении людям, а нашу науку просто невозможно представить без ее ярчайшего выразителя. Отрадно констатировать, что мне, будучи министром образования и науки, удалось инициировать и довести до завершения идею совмещения в одной праздничной дате двух знаменательных дней.
К 100- и 120-летнему юбилеям среди школьников и студенчества проводились конкурсы сочинений, молодежь знакомилась с наследием Сатпаева. В нынешнем году Министерство просвещения при поддержке НАН РК и Национальной инженерной академии РК проводит конкурс сочинений «К. И. Сатпаев и Казахстан сегодня» среди учащихся 8–11-х классов с охватом около миллиона человек.
Популярность этой великой личности в народе должна быть не меньшей, чем у батыров и правителей. Сатпаев созидал мощь нашей Родины, задавал векторы ее развития на десятилетия вперед. Созданная им геологическая школа была передовой, геологическая система работала продуктивно. Но Министерство геологии в 1997 году было ликвидировано, а заменивший его Комитет геологии и недропользования кочует из ведомства в ведомство. Отрасль штормило уже в 80-е годы, но в ней еще работало около 90 тыс. специалистов, а теперь едва ли насчитается 12 тыс.
Лучшее, что мы можем сделать, воздавая дань памяти выдающемуся соотечественнику – возродить на новом уровне заложенные корифеем науки и инженерного дела механизмы и вывести нашу геологию на новые горизонты. Это крайне важно для развития страны.
А на жизнь-подвиг Каныша Сатпаева должна равняться молодежь, которой предстоит строить светлое и справедливое будущее Казахстана.
