Радикальное продление жизни

Девять вопросов к смертному

 

 

Вечный Жид медленно уходил по тропинке.

Спешить он, конечно, отвык. А может быть и

идти было некуда. На мой повторный оклик он,

не оборачиваясь, отрицательно качнул головой

и сразу беззвучно втянулся в туманное марево.

Все. Это был мой последний шанс.

Единственный и окончательный.

Других бессмертных не было.

И теперь не будет, наверняка.

 

Видение

 

Интродукция и рондо каприччиозо

 

Великий Михаил Булгаков в романе «Мастер и Маргарита» изрек, разрушающий душу оксюморон: «Бойся своих желаний — они имеют свойство сбываться». Увы, не одно поколение людей разумных и чувствующих успело убедится в состоятельности этой максимы. За тысячелетия истории люди высказали мириады страстных желаний. Но ни одна общечеловеческая идея, не владела нами с такой маниакальной силой как прихотливая мечта об индивидуальном бессмертии.

Ничто в нашей жизни не обещало нам бессмертия. Напротив, весь окружающий человека мир стремился, как можно убедительнее, доказать единственному мыслящему млекопитающему, что сократить его жизнь предельно легко, что кончина его непреложна и естественна, что молодость — зыбкое мгновение, а небытие — вечность. Люди рядом с ним рождались, старели и умирали, уходя навсегда. Картина живых существ и косных предметов, разрушающихся с полетом времени, наводила скорее на мысль о неизбежности смерти, чем о вечности. Все прах и суета! И тем не менее, нами всегда владел этот инфантильный каприз — хочу!

Во все времена человек возвращался к идее вечной жизни на Земле. Все боги человеческие были бессмертны, самые заветные тайны были связаны с эликсиром молодости, величайшим даром богов всегда была вечность.

Первые образцы письменности, возрастом от 3300 лет до н.э., обнаруженные археологами - шумерская клинопись, и именно шумерский эпос о Гильгамеше, лугале (царе) города Урука рассказывает о неустанных поисках бессмертия, о бренности человеческого существования и неотвратимости смерти. Религиозные доктрины мира неизменно включали в себя догмат о бессмертии человеческой души (пусть за пределами земной юдоли).

Мы всегда хотели долгой жизни! Вновь и вновь.

Мы действительно понимали, чего мы хотим?

 

1. Уроки истории

Когда Олдос Леонард Хаксли вписал в свое эссе «Случай добровольного невежества» великую фразу - «Уроки истории заключаются в том, что люди ничего не извлекают из уроков истории», он конечно не предполагал, что говорит также и о бессмертии.

Все пять тысяч триста лет истории мы были абсолютно уверены в божественной благодати сакрального дара — бессмертия. Но можно ли так сильно хотеть того, вкус чего ты никогда не пробовал? Человек устроен так, что переживать (чувствовать, хотеть) он может лишь то, что уже ощущал. Если вы никогда не ели мангостин, то вспомнить его вкус и пожелать вновь — невозможно. Если вы никогда не испытывали удар током, то, для вас сунуть пальцы в розетку совсем не сложно. Люди никогда (насколько известно) не были многовековыми долгожителями. И тем ни менее главная мечта человечества — продление жизни до максимальных пределов. Почему?

Разумеется можно отослать наш вопрос к библейским примерам долгожительства. Адам прожил 930 лет, его сын Сиф — 912, Ной (построивший ковчег) — 950, а самым главным библейским старцем является Мафусаил, попавший в рай в 969 лет! В 90 лет, если верить Библии, эти люди рожали детей, а в 125 считались вступившими в возраст зрелости. Церковный историк Евсевий Кесарийский в своих записях сообщал о пяти фараонах Египта, правивших страной по 100 лет, а один подобный случай подтверждён документально — это фараон Пепи II, севший на трон в шестилетнем возрасте и умерший спустя 94 года (в 2184 г. до н. э.).

Вера в библейские догматы и мифы вопрос дискуссионный. Да и речь идет всего о десятке - другом святых. Это их опыт, их переживание. Отчего же все мы неравнодушны к этой идеи?

Обычно, мы проходим жизненный путь, спотыкаясь о вырытые нами же ямы и тут же забываем об этом опыте. Так можно ли столь страстно желать, то о чем известно лишь понаслышке?

Уроки истории многократно демонстрировали как реформы в обществе влияют на уровень жизни. В активном, реформаторском социуме имеет место экономический рост и высок уровень жизни. Психологически жизнь в такие времена дискомфортна, но более понятна человеку. До известного предела....

Консервативное общество в целом стабильнее и, поддерживая традиции, дает своим участникам чувство спокойствия и уверенности в грядущем. Также, до известного предела.

Дефектны оба варианта социальной неустроенности. Оба несут разрушения, социальные взрывы. И тем не менее человек регулярно практикует и тот и другой. Революции, бунты, стачки, жакерии, застои, стагнация и прочее. Увы.... «Уроки истории заключаются в том, что люди ничего не извлекают ................................

Так что же произойдет с обществом, если мы все (или значимое большинство) начнем жить намного дольше, чем сегодня?

Сформулируем первую проблему долгожительства - Бурный рост консервативных тенденций в развитии общества, ведет к стагнации научно-технического прогресса и выбору самых реакционных, рутинных и косных форм социального устройства и социального функционирования.

Мы все вышли из детства. Наша психика и основные представления формируются в раннем возрасте. Мы усваиваем совершенно определенный характер отношений и он не имеет ничего общего с этическими нормами. Точнее с общечеловеческой гуманистической этикой, также являющейся условностью. И тем не менее! В человеческом обществе должна соблюдаться некая гармония ментальности и материальной основы социума. Дискордантность между ними ведет к нарушению стабильности и распаду организационных форм любого общества. Резкое увеличение в популяции индивидуумов с длительными сроками жизни, столкнет нас с устаревшими (но привычными, близкими и понятными долгожителям!) взглядами, с консервативной ментальностью и следовательно с преобладанием отмирающих, консервативных и суперконсервативных представлений о самых существенных сторонах жизни общества. Это и устройство общественной жизни и воспитание новых поколений и рациональное использование инноваций и технологий, а также, актуальные концепции архитектуры, живописи, кино, театра и прочего.

Проще говоря, электровоз можно воспринимать и как прогрессивную технологию и как шайтан-арбу (Ильф и Петров). Все зависит от точки зрения. Можно отказываться, по идейным соображения, от гамбургеров, твиста, Битлз, нейлона, протестантства, электричества, колеса, лекарств, спичек и гуманизма. А можно поддерживать привычную и милую сердцу расовую сегрегацию, католическую инквизицию, нацизм, паровозостроение, коммунизм, советскую неустроенность, производство сатина для пошива мягких семейных трусов и прочее же подобное.

Человечество все это уже многократно проходило. Во все века. Но, уроки истории, уроки истории..............................

Начав жить многие сотни лет люди обязательно наступят на те же самые грабли. Инструмент всегда рядом. Сползание общества в трясину махрового консерватизма безальтернативно приведет к цивилизационному кризису.

 

2. Где наша смерть?

Ведущая эмоция в иммортализме - отрицание смерти. Мы с детства отказываемся умирать. Воспринимаем свою смертность рано и сразу отрицаем ее. Взрослея мы забываем тот осознанный холодный ужас бесконечного падения в бездну. Слишком малы.

Самуил Маршак написал короткое стихотворение:

 

Года четыре был я бессмертен,

Года четыре был я беспечен,

Ибо не знал я о будущей смерти,

Ибо не знал я, что век мой не вечен.

 

Вы, что умеете жить настоящим,

В смерть как бессмертные дети — не верьте.

Миг этот будет всегда предстоящим,

Даже за час, за мгновенье до смерти!

 

Человек не просто стремится к долголетию. Он убегает от пугающей неизвестности - от смерти. Становясь старше, мы принимаем фатальность своей судьбы и смиряемся.

Смирение позволяет спокойно принять неизбежное, но и лишает шансов на успешный поиск священного дара — вечной жизни.

Что же касается вечной жизни, то иммортализм в вопросе об индивидуальном бессмертии, игнорирует весьма существенную проблему. Она заключена в физическом характере нашего мира. Данная нам Вселенная не имеет вечного плана. Вечность и бесконечность не присущи миру в котором мы живем. Наш мир временно'й. И воплощение вечных форм жизни не свойственно земному бытию.

Ничто не мешает существенно продлить срок жизни земных организмов, но вечность - категория совершенно другого свойства и планировать оставаться бесконечно живым в этой Вселенной — идея, надо полагать, ошибочная.

Итак, смерть непредотвратима. Любая длительность обретает свое окончание. Но смерть никогда и не была просто неизбежно-закономерным завершением биологического процесса. Смертность человека, в определенном аспекте, сходна с известной характеристикой повествовательного текста — нарративностью. Философия постмодерна объясняет нарратив через понятия самодостаточности и самоценности. Центральным моментом внесения в рассказ фабулы (для человека - смысла жизни), является завершение повествования — финал (для организма — смерть). В частности, Роман Ингарден - польский философ, феноменолог, ученик Э. Гуссерля, - «конец повествования», - определяет как фактор, который задает простой последовательности событий семантическую значимость. Только завершенная история обретает свой смысл, и только будущий финал структурирует весь рассказ, придавая ему динамику и сюжетность. Основной смыслообразующий фактор включения автором фабулы в повествование, это знание им финала. Для человека, подспудным, но важнейшим моментом жизни всегда было знание конечности своего земного существования. Во все периоды жизни, не всегда это осознавая, человек стремился реализовать себя в каждый бытийный момент, ощущая ограниченность своего времени на этой Земле. Конечность нашего земного пути неотвратимо отсылает нас к смыслу человеческого удела, к предназначению человека. Фундаментальная в самой своей постановке проблема смерти, соприкасается с краевыми трансцендентно-предельными основаниями человеческого бытия.

Сформулируем вторую проблему долгожительства - Отдаление момента наступления биологической смерти не безразличный фактор. Угроза бессмертия может оказаться намного более серьезной, чем сама смерть.

Смерть и рождение контурируют пределы человеческой жизни и расшатывать эти границы — небезопасно.

Но и это еще не все.

Задумываясь над проблемой смерти, мы начинаем понимать, что наши знания о глубинном характере самой смерти весьма ограничены. Проще говоря, мы вообще не знаем, что такое смерть!

Очевидность ведет нас к мысли о простом прекращении жизненных процессов и распаде тканей. Но этим ли все заканчивается? Очевидность утверждает, что этим!

Но мы не раз спотыкались на пути познания. Не один пример из истории науки предупреждает нас от излишней доверчивости видимому, слышимому и ощущаемому.

Да, похоже, что со смертью для нас все заканчивается..............

Вероятно так и есть.....................

Наверное..................

А если не так?!!!!!

Если на самом деле земная жизнь это только временна'я площадка для роста. Площадка молодняка, например? И настоящая жизнь там, за пределами того, что мы называем реальностью? Настоящая жизнь.

Что если долгожительство разрушает, меняет нас настолько, что вечный мир становится для нас недоступным?

Как вариант?

Мы ведь не знаем, что такое смерть!

Не знаем.....................................................................

Так готовы ли мы рисковать вечностью? Ради нескольких тысяч лет на планете с не слишком благоприятными условиями жизни???

«Года четыре был я беспечен.................»

 

 

3. Любимые ошибки

Очень серьезное, двухтомное «Руководство по психиатрии» профессора А.В. Снежневского трактует иллюзии как ложное, ошибочное восприятие реальных вещей или явлений, при котором отражение реального объекта сливается с болезненным представлением. То есть должно быть нечто реальное, что видится нам по другому. Если объекта нет, а все равно привиделось — это галлюцинации.

Рассуждая о геронтологии, о бессмертии и эликсире юности мы всегда представляли себе результат этих поисков, как вновь возвращенную молодость. Иначе просто и невозможно.

Мы никогда не хотели продлить жизнь за счет растягивания до предела старости. Никто не желал бы видеть себя через триста лет высушенным, сморщенным, трясущимся стариком беззубым, с ввалившимися глазами, шамкающим и забывающим где он только что положил очки и вставную челюсть.

Разумеется нет!

Мы всегда хотели видеть тысячи лет своей жизни прожитыми крепким, бодрым, активным, красивым и здоровым. То есть - молодым. Обязательным довеском к продлению жизни всегда виделась молодость.

В принципе по другому и невозможно. Известные нам примеры долгожительства (по 100, 110, 115 лет) однозначно указывают на то, что к концу жизни человеческий организм дряхлеет окончательно. Дело не только в болезнях, ассоциированных со старением, а в пределе жизнеспособности самой конструкции организма.

Максимальный зафиксированный возраст был отмечен у француженки Жанны Кальмон — 122 года 164 дня. Но умерла она не от болезней, как подавляющее большинство. До ста лет она каталась на коньках и ездила на велосипеде. Затем пришлось пересесть в инвалидную коляску, потом отказал слух, еще через месяц зрение. Организм Жанны медленно отключался, орган за органом. Она дряхлела и увядала как и должно быть при истинной старости. Поэтому наши попытки продлить жизнь за видовой лимит бессмысленны. Организм человека угасает в процессе старения. Старение - энтропийный процесс. Даже если удастся оздоровить стареющий организм, одряхление будет неуклонно прогрессировать и, в конечном счете, приведет человека к немощи, слабости, полной дезадаптации в социуме. То есть последний период жизни придется провести прикованным к постели, осознавая приближение смерти.

Геронтолог В. Чернилевский писал о том, что мы, вероятно, подошли к пределу медицинского прогресса в геронтологии. Даже если научимся излечивать все «старческие» болезни, мы добавим к сегодняшней продолжительности жизни(ПЖ) десять — двенадцать лет. Не более.

Продлить жизнь на столетия достижимо только одним способом — выйти за пределы видового лимита ПЖ, за эти самые 115 — 120 лет. Сделать это возможно только вернув организм к более раннему биологическому возрасту. К молодости. Только методом возрастной инверсии мы добьемся своей цели.

Отсюда и получил развитие наш самый любимый миф, любимая иллюзия — возвращенная молодость. Человечество с самого начала искало всевозможные эликсиры, травы, амулеты, философские камни и прочее, что вернет нам (в полной мере!) юность, привлекательность, свежесть, красоту.

Мы уверились в том, что вернуть молодость — единственный способ продлить жизни. Единственный способ прожить долго и счастливо!

Мы действительно так считаем.

Но не является ли это ви'дение иллюзией? Иллюзорное видение долгой и счастливой молодости.

Давайте уточним, к чему же мы, собственно, стремимся?

Мы действительно хотим молодости. Но какой?

Конечно же, той которая у нас уже однажды была. Та молодость и есть единственный реальный объект доступный нашему вожделению. Вся, уже испытанная юность, со всеми ее прелестями. С первыми восторгами и энтузиазмом, с первым волнением от прикосновения к юной подруге, с первым драйвом от впервые услышанной мелодии. С первыми открытиями и радостями.

Это и есть та молодость, которую мы жаждем вернуть. И которую вернуть невозможно. Ведь все это мы уже однажды пережили.

Разумеется эрзац который нам вскоре предложит геронтология — молодое здоровое тело на долгие годы, нас тоже устроит.

За не имением гербовой пишем на простой.......................

 

 

 

Сформулируем третью проблему долгожительства -

Молодость вернуть нельзя. Это иллюзия. Также как нельзя повернуть вспять время. Нам будет доступен лишь блеклый, сумеречный заменитель — молодое тело и многое познавший, долго проживший усталый дух.

Уживутся ли они в одном пространстве — егозливая, беспечная, юная оболочка и многоопытная осторожная сущность? Может случиться так, что не уживутся. И душа потребует выхода. Каким он будет представить нетрудно.

Так стоит ли овчинка выделки?

 

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...