Независимая республиканская газета
«Наш Мир» № 7, 16 октября 2000г.
КАЗАХСТАНСКАЯ АКАДЕМИЧЕСКАЯ НАУКА: ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ
В шестом номере нашей газеты была опубликована статья член-корреспондента Международной академии информатизации Сагин-Гирея Байменова «Государство и наука: призрение или презрение?», вызвавшая резонанс среди научной общественности. Продолжая начатую тему, свою точку зрения на проблемы отечественной науки высказывает доктор биологических наук, академик Международной академии информатизации с 1993г. Сауле Тураровна Рыскулова.
В средствах массовой информации редко появляются публикации ученых, обсуждающих состояние республиканской науки. На этом фоне большая аналитическая статья директора главного научного издательства «Гылым» С.-Г. Байменова, опубликованная в одном из последних номеров газеты «Наш Мир», бесспорно актуальна и своевременна. Однако этот материал, в большей мере касающийся сферы деятельности Министерства образования и науки РК, по всей вероятности, останется без ответа. Что и говорить, если министр К. Кушербаев никак не прореагировал на столь нелицеприятную заметку о нем в «Аргументах и фактах» с хлестким названием «Без штанов, но с помпой». По-видимому, прав С.-Г. Байменов, употребив в своем заголовке слово «презрение». Таково ли на самом деле отношение министра к научному сообществу или это только проявление боязни полемического разговора покажет время. Только вот молчание не прибавляет ему достоинств. Умение дискутировать, как известно, столь высоко ценится в мире, что результаты дебатов, проходящих сейчас между А. Гором и Дж. Бушем, относятся к решающим факторам в борьбе за президентство в США.
Отражением научных результатов, как аксиома, являются публикации, без которых науки не существует. Соглашусь с утверждением главы издательства о снижении качества и мелкотемье представленных работ. Тенденция к ухудшению научной печатной продукции очевидна. Все меньше появляется аналитических, проблемных, обзорных статей. В них преобладает частный, описательный, фактологический материал. Вот и газета «Наука Казахстана» является яркой демонстрацией серости и безликости. Это преимущественно поздравительный орган для юбиляров, биографических материалов, всяческих восхвалений, сухой констатации фактов и объявлений. Она не публикует злободневных «горячих» высказываний, в ней нет намека на дискутабельность по проблемным вопросам республиканской науки и ее организации.
Наша пассивность и бесхребетность сопровождает все пертурбации, происходящие как на уровне государства, так и его науки. Заседание Президиума Академии, Ученые советы институтов, собрания в лабораториях проходят преимущественно по многолетнему, накатанному пути, без постановки и обсуждения животрепещущих, острых вопросов. Если кто-то и «выскочит» с таковыми, его ждет лишь перешептывание или дружное молчание. Не понятна роль Президента Академии, различных её отделений во главе с академиками-секретарями. Это фигуры номинальные, не решающие никаких принципиальных вопросов. Не хочу называть фамилию нынешнего Президента, так как очень уважаю Мурата Абеновича Айтхожина. С его именем ассоциируется современный, демократичный, широко образованный, интеллигентный, деловой, остроумный, ироничный человек. Ни до него, ни после подобных личностей на высоком академическом небосклоне в нашу бытность, считаю, не было. Именно такой ученый может служить образцом для молодежи, стремящейся в науку.
Затронув тему научных изданий, не могу не обратить внимания читателя на состояние библиотеки АН. Мои поиски 5 октября с.г. в каталогах этой “святыни” материалов Карагандинской международной конференции 1997 г. не увенчались успехом даже с помощью работника библиотеки. Она заявила, что за последние годы, практически, не было поступлений не только из России, но и Казахстана. Не функционирует межбиблиотечный абонемент. Закрыты другие пути получения зарубежной литературы. Нет регулярного поступления реферативных журналов. Многие услуги стали платными. Таким образом, оказалось нарушенным главное связующее звено между ученым и мировой научной информацией. А ведь без знаний всемирных достижений по любой тематике нет смысла заниматься наукой. Эдак можно бесконечно “изобретать велосипед”. Выход был бы найден, если пользоваться услугами КазНИИНТИ. Там сделают запросы по всему миру, достанут ксерокопии, микрофиши, книги и журналы. Увы! Регулярное пользование таким сервисом простому научному сотруднику не по карману. Все на платной основе!
Не многие знают как низки оклады в академических институтах. Мало кому известно, что науку у нас делают порционно, то есть по четвертинке, половинке или, в лучшем случае, по три четверти рабочего дня! Это нонсенс! Тем не менее, он внедрен, правда в этом “эксперименте” не участвует администрация - она всегда на своем посту. Наука – процесс непрерывный. Прервешь опыт, который нельзя откладывать на завтра, и он пропал. Творческую деятельность мозговых клеток во временные рамки не загонишь. Главный научный сотрудник, естественно, доктор наук, которого посадили на 0,25 ставки, получает на руки 2 300 тенге. Вот и считайте, что может иметь научный сотрудник, у которого оклад намного ниже.
Однако дело не только в зарплате и рабочем времени. Предположим, что человеку снова платят сполна. Он работает много и непрерывно, но дело не идет, полноценный эксперимент не получается. Причины: реактивы с устаревшим сроком годности;
неточные измерительные приборы, не прошедшие обязательную, регулярную поверку и профилактику (спектрофотометры, колориметры, аналитические весы, разнообразные центрифуги и мн. др.); отсутствие поступлений химической посуды; вышедшие из строя холодильники, где содержится опытный материал и реактивы; отсутствие горячего водоснабжения, без которого невозможно качественное мытье химической посуды, что вызывает искажение данных при химических реакциях. В лабораториях к тому же отключены городские телефоны, и даже радиоточки, давно отсутствуют уборщицы. В зимнее время мы проходим длительное закаливание, так как наши радиаторы имеют температуру “парного молока”. Работа в пальто опасна и неудобна. И еще о приборах. Не ошибусь, если скажу, что в большинстве наших институтов используют приборы морально устаревших конструкций. Ни один авторитетный зарубежный научный журнал не примет статью, в которой описана работа с использованием такой аппаратуры.
Хочу поделиться еще одной, на мой взгляд, чрезвычайно важной причиной нашей теперешней убогости науки. Раньше республика “ковала” свои сильные кадры преимущественно в российских “кузницах” (Москве, Ленинграде, Новосибирске). Потоки студентов, аспирантов, диссертантов беспрерывно текли в научные центры, школы известных ученых с мировыми именами. Многие наши диссертации, особенно среди докторских, были защищены именно там. Сейчас остепеняются здесь или в ближнем азиатском зарубежье (Бишкек, Ташкент), где состояние науки едва ли лучше. Взглянем на наши теперешние диссертации. Поговорите тет-а-тет с Председателями Советов по защитам и их Учеными секретарями. Они скажут, что внушительная часть представляемых на защиту диссертаций весьма низкого уровня. Тем не менее, такие работы проходят через голосование, их не задерживает государственная аттестационная комиссия и исправно выдает заветные корочки, т. е. дипломы. Я не понаслышке знаю о таких работах, в том числе докторских, прочитав авторефераты которых, отказываешься от оппонирования. Однако эти соискатели находят без особого труда других, удобных оппонентов и легко добиваются своей заветной цели. Недаром сейчас при анкетировании докторов наук стали интересоваться местом защиты.
Существует еще один, весьма щекотливый вопрос. Это язык написания и защиты диссертаций. Порою, защита принимает абсурдный, и даже трагикомический характер. Представьте, идет защита. Соискатель докладывает на государственном языке, на нем же написаны тексты автореферата и диссертационного тома. Ученый совет наполовину состоит из говорящих только на русском языке, диссертант тоже прекрасно умеет изъясняться на нем. Однако на вопросы, независимо от языка, на котором они были заданы, он не в состоянии дать вразумительного ответа. Кто-то из Совета, не выдержав, уходит, но основная его часть из солидарности с Председателем остается и голосует положительно. Председатель Совета, естественно, коренной национальности. Вот такая ситуация происходит не единично. Что же по этому поводу думает наша Государственная Аттестационная Комиссия?
Многолетние выборы в академики и члены-корреспонденты АН РК, к сожалению, тоже нельзя назвать демократичными и справедливыми. Давняя поговорка: “Академик – это национальность” все еще жива. Обидно, когда титулованные ученные не соответствуют свому статусу, а достойные остаются навсегда “непроходными”. Отсюда возникает неуважение ко всему академическому клану. А ведь это крах для чести и достоинства не только Академии и высшей школы, но и в целом – республики. Знание государственного языка – это святое дело, но речь – то идет о науке! Возможно, небезосновательно возникла в последние годы великое множество общественно – научных академий. Теперь я начинаю думать о них без излишней иронии. В какой – то степени это некая компенсаторная акция. По крайней мере, в этих академиях не выдают никаких материальных дотаций и льгот, которые так щедро раздавались раньше и за что, собственно, так отчаянно конкурировали между собой претенденты на высокое звание.
В настоящее время в Академии происходит очередная встряска. Выполняется новый формуляр – убрать неполные оклады и вернуть всем 100% ставки за счет сокращения численности штатов. За последние годы это едва ли не пятое или шестое сокращение. Идет процесс планомерного уничтожения академической структуры, как таковой. Не понято только, зачем так бесконечно пролонгировать данный процесс. Не пора ли остановить столь затянувшуюся агонию? Только надо это сделать с помощью эвтаназии! А может быть вначале следует разработать альтернативный вариант? Ведь с чистого листа науку не начинают. Ее все равно надо продолжать под любой вывеской. Не может же Казахстан войти в XXI век на научных развалинах?
Сделав попытку разобраться в причинно – следственной цепочке плачевного состояния академической науки, не хочу распространять выше изложенное на коллективы, сумевшие с помощью регулярных грантов или иных путей создать себе отличные условия для проведения исследований и получения новейших, ярких результатов. Тем не менее, основная масса ученных не только социально бедствует. Главное – она уже отстала от передовых рубежей мировой науки по своим проблемам и не сможет выдавать значимую научную продукцию даже при улучшении денежного довольствия (зарплаты) и регулярности его выплаты. Бюджет – то не растет, а значит, оснащение остается прежним, старым, недостаточным, несовременным. Чем дольше будет продолжаться этот развальный период, тем безвозвратнее становятся потери в науке и безнадежнее ее возрождение.
В представленном материале я не коснулась таких структур, выросших из академических стен, как научные центры, целесообразности функционирования и эффективности их деятельности. Это большой разговор, он мог бы затронуть и целевые конкурсные программы, ставшие в настоящее время особенно модными, стимулируют ли они научные изыскания и какова их результативность?
Хочу надеяться, что найдутся желающие продолжить этот откровенный разговор и высказать свое мнение о состоянии и перспективах как академической, так и в целом республиканской науки.
Сауле РЫСКУЛОВА,
доктор биологических наук,
академик Международной
академии информатизации
с 1993 года